– Как всегда, дело упирается в кредиты, да? – сказала Ромэйн. – Как, интересно, можно заниматься освоением космоса без приличного финансирования?

– Смотри, – предупреждающе поднял палец Нэнси, – ты начала говорить точно, как Гарольд и вся его шайка. Чтоб больше никаких разговоров о бюджете не было, пока в моем кабинете не установят панорамный экран видового обзора, ладно?

– А у тебя еще нет?! – изумилась Мира. – Дядюшка Сэл, ты забываешь, что я управляю отделом Звездного Флота и к тому же я – старший офицер.

Тебе нужен экран? Ты его получишь!

Она щелкнула пальцами, как фокусник, собирающийся достать что-то из своей коробки.

– Ты можешь это устроить? – недоверчиво посмотрел на нее Нэнси. – А я думал, что все дела по Флоту идут через капитана Фарла?

– Он, конечно, старший по званию, но командует только солдатами охраны. А поскольку это гражданское учреждение, то здесь, до введения чрезвычайного положения, вся власть принадлежит главному техническому специалисту.

Мира указала пальцем на полоски, пришитые к ее голубому рукаву.

Вообще-то она знала, что должность, которую она занимала, была строго политической уступкой тем членам Федерации, которые не хотели милитаризации Прима Мемори. Ничего особенного, как руководитель, она не имела, но все-таки то, что она была старшей над двадцатью шестью другими научными сотрудниками Звездного Флота, давало ей определенные привилегии.

– Я прикажу, чтобы тебе сегодня днем доставили экран. Или закажу его для твоего кабинета, если сейчас у нас нет свободных. Тогда, правда, придется подождать до следующей недели.

Нэнси действительно выглядел растроганным.

– Спасибо, Мира, – пробормотал он, – я теперь чувствую себя виноватым за то, что не уплатил за ленч.

Они стали устанавливать грязную посуду на поднос перед тем, как уходить, и в эту минуту к их столику подкатил служебный робот с нацеленными на них окулярами и горящими огоньками вызова.

– Старший офицер Ромэйн, – произнес автомат чрезвычайно натуральным голосом, – вам приказано сделать официальное сообщение о закрытии зоны С.

– Приказано? – переспросила, недоумевая, Мира. – Кем приказано?

– Капитаном Фарлом, – пояснил робот и добавил, как обычно говоря о себе в третьем лице:

– Этот модуль уполномочен заявить о том, что на Прима Мемори объявлена тревога и вводится чрезвычайное положение.

На плоском настольном экране в каюте капитана появилось лицо Ухуры.

– У меня ответ адмирала Комака из Штаб-квартиры Звездного Флота, сообщила она.

– Читайте, – предложил Кирк, однако печальное выражение лица Ухуры ясно говорило о том, каково содержание ответа. Офицер по коммуникациям начала читать:

– «Относительно обвинений, выдвинутых против старшего офицера Спока, разъясняю: Коммодор Вулф уполномочена нести полную ответственность за арестованного до тех пор, пока он не будет передан под охрану властей Звездного флота. Коммодор Вулф и ее подопечный переводятся на галактический крейсер „Игл“, как только он прибудет на Прима Мемори.

По окончании церемонии вручения Нобелевских премий и премий Магнииза «Энтерпрайзу» предписывается возвратиться на Звездную Базу Четыре и там ожидать дальнейших приказаний. Подписано: Комак, Адмирал, Командование Звездного флота».

– И все? – изумился Кирк. – Никакого личного дополнения?

– Сожалею, сэр. Это полный текст. Кирк поблагодарил лейтенанта и разрешил ей покинуть мостик. Экран потемнел. Прошло еще некоторое время, прежде чем капитан повернулся к доктору Маккою.

– Она просидела на мостике на своем посту восемнадцать часов, так что послание не могли перехватить люди Вулф… Вот и все… Не могу понять, почему Комак отправил такое короткое и сухое послание. Это на него совсем не похоже, ведь он же сам знает Спока!

Маккой ничего не ответил. Он откинулся на спинку стула и вытянул ноги до самой кушетки Кирка. После некоторого молчания доктор тихо произнес:

– Мы уже знаем, что за всем этим скрывается нечто очень серьезное.

Вулф держит рот на замке. Служба безопасности на Приме не отвечает на твои просьбы дать побольше информации. Все это очень серьезно, Джим, и я не удивлен, что адмирал умывает руки в этой истории. В чем бы ни оказался замешан Спок, слишком многих людей это затронуло.

– Что-то не похоже, чтобы ты просто придирался, – Кирк явно начал раздражаться. – Ты говоришь так, будто и вправду веришь в виновность Спока!

– Зато ты, похоже, даже и мысли такой не допускаешь, – парировал Маккой. А между прочим, вспомни Талос Четыре. То, что он там совершил, он сделал, не обращая внимания на возможность довольно сурового наказания.

– Тогда он считал, что это необходимо, – заметил Кирк.

– Конечно, – Маккой не собирался уступать. – А может быть, в этот раз Спок тоже впутался во что-то такое, что ему показалось правильным. Ты не можешь отрицать такую возможность. Если Звездному Флоту нужен Спок, значит, у Флота есть на то веские причины.

– Так почему же они мне ничего не скажут! – Кирк тяжело грохнул кулаком по столу.

Маккой скрестил ноги и подался вперед. У капитана в ту же секунду появилось чувство, причем очень отчетливое, что будь Маккой к нему поближе, он, не удержавшись, врезал бы ему по шее.

Боунз, глядя ему прямо в глаза, ответил:

– Да потому, что ты – капитан, Джеймс, просто капитан корабля. А на этом Флоте некоторые решения принимаются рангом повыше.

В этом месте Маккой тоже опустил кулак на стол. От такой резкой отповеди Кирк даже онемел, а доктор, воспользовавшись тем, что его друг не может найти слов, сделал глубокий вдох и заговорил спокойнее. Хотя спокойствия хватило ему ненадолго.

– Как подумаю, сколько раз я приходил к тебе сюда и помогал разбираться во всех проблемах твоего командирства… и чему ты научился?

Ничему. Как бы плохо ни было в прошлом, ты, похоже, стараешься все сделать еще хуже. Когда-нибудь ты сломаешься.

Кирк, злобно прищурившись, в упор смотрел на Маккоя. Если бы кто-то другой позволил себе при разговоре с ним подобный тон, такой нахал уже давно бы вылетел за дверь и переместился в самый конец послужного списка кандидатов на повышение. Однако доктор, похоже, думает, что ему это сойдет с рук!

– Ну, и что же ты предлагаешь, доктор? – тихо и как-то вкрадчиво спросил Кирк. Однако в его голосе послышался такой металл, какой редко кому доводилось слышать раньше.

Не обращая на его интонации внимания, Мак-кой сказал жестко и уже не выбирая слов:

– Я предлагаю тебе посмотреть фактам в лицо, Джим! Ты не господь Бог!

Ты – капитан звездолета! И если для тебя недостаточно просто быть капитаном, оставь «Энтерпрайз». Переведись в штаб, заработай себе дополнительные нашивки на рукав, стань адмиралом! Черт тебя подери! Стань адмиралом и управляй потом всем Звездным Флотом, если тебе этого так хочется! Тогда и только тогда, забравшись на самый верх всей этой системы, ты получишь право думать, что все проблемы вселенной – это личные проблемы Джеймса Т. Кирка!

– Я никогда не оставлю «Энтерпрайз»! – медленно, твердо ответил Кирк.

– Никогда!

Он произнес это так, будто давал клятву.

– В таком случае, тебе придется платить за это, капитан! Отдавай приказы тем, кто ниже тебя по званию, и выполняй приказы тех, кто выше! И не воспринимай все, с чем не согласен, как личную атаку на себя! Изучи правила этой системы, и тогда только ты сможешь их обходить. Но даже и тогда не забывай, что система все равно существует. И твой звездолет – ее часть.

– Ты все сказал? – холодно спросил Кирк.

– Да, сэр, я все сказал.

Маккой снова откинулся на спинку своего стула и скрестил руки на груди. У него был такой вид, будто он только что пробежал марафонскую дистанцию по пересеченной местности.

Кирк несколько секунд молча смотрел на друга. Ему хотелось накричать на него, сказать, что он ошибается и неправильно понимает всю ситуацию. Но капитан молчал. Молчал, так как хорошо знал, что Маккой прав. Он переложил несколько листков на своем столе, напряженно размышляя о том, что услышал только что. Капитан терпеть не мог совершать ошибки, но еще больше он не любил признаваться в совершенных ошибках. И все-таки он чувствовал, что должен попытаться как-то объяснить Маккою свою позицию.